История, рассказанная следователем по раскрытию особо тяжких преступлений.

Сначала не хотел постить эту историю, потому что она выбивает почву из-под ног у впечатлительных людей. Но некоторые события, произошедшие вчера, лишний раз убедили меня в психологической пользе для глубоких людей от рассказов реально страшных вещей.

...около девяти утра я отправился домой. Но около часу дня мой напарник позвонил и попросил срочно вернуться. По телефону он ничего объяснять не стал, что меня очень удивило.
Иосифович встретил меня на проходной, затащил в прокуратуру без оформления пропуска и сразу повел в дежурную комнату. Там на столе лежали свежие фотографии с убийства в частном доме, только что проявленные и отпечатанные. На них было отчетливо видно: посреди комнаты, точно под люстрой, лежит топор, его лезвие и почти белоснежное топорище покрывает кровь.
— Ты его (топор) видел? — спросил меня Иосифович.
— Нет, — ответил я, про себя подумав, что меня зачем-то разыгрывают.
Тогда Иосифович достал сводку и сунул мне под нос: мол, читай, что изъято. А изъято было много чего: фрагменты пола со следами крови, стаканы и чайник, и одежда, обои и белье… Но топора не было.
— Я звонил всем, кто там был, — объяснил коллега. — И как бы между прочим спрашивал, нашли ли орудие убийства. И мне все отвечали — нет, орудия не нашли. Все говорят одно и то же.
Вот тут меня проняло. Я понял: это не розыгрыш. Мы отправились обратно в тот дом. Я и сейчас его помню — старый, тускло-серый, под черепичной крышей, с облезшей краской на рамах, ржавой подковой, прибитой над дверью. Окруженный таким же старым садом.
Мы сорвали печать, вошли и щелкнули выключателем. Люстра зажглась. Топора не было. Почему-то внутрь мы не пошли. Потоптались у входа, развернулись и пошли курить. Потом криминалист достал из портфеля фотоаппарат и пошел внутрь — делать новые снимки. Я посоветовал Виктору Иосифовичу попробовать сделать фото на телефон — и все повторилось: топор был хорошо виден на снимке. Вот только глаза наши его не видели...
И только когда, сунув мне целлофановый пакет и надев резиновые перчатки, Виктор Иосифович медленно наклонился и стал сводить руки у пола так, чтобы взять топор — тут он вдруг проявился. Только был не ярко-белый, как на фото, а серый, покрытый каким-то налетом, словно зиму пролежал под снегом.
Между тем подозреваемый ничего не помнил: он утверждал, что вечером лег спать, а утром проснулся уже в больнице. Погибшую он опознал — это была женщина, к которой он ушел от жены, его первая любовь. С женой подозреваемый развелся, наладил быт с новой подругой, и они только-только зажили счастливо, как вдруг…

Подозреваемый был уверен, что ничего подобного он не совершал. Говорят, он недолго прожил, находясь под следствием. Его стали преследовать какие-то кошмары, и он вскоре умер от разрыва сердца, хотя ранее не жаловался на проблемы со здоровьем. У погибшей женщины когда-то была маленькая дочь, трагически погибшая от ударов топора при невыясненных обстоятельствах. Убийцу девочки тогда не нашли.